В массовом сознании скрипка связана с именами Страдивари, Гварнери, Амати. На чём играют современные скрипачи, музыканты симфонических и камерных оркестров, мало кто знает, но предполагают, что «на чём-то заграничном и дорогом». Магазины заполнены скрипками китайского производства, внешне, как все китайские товары, очень похожими на настоящие. А вот существуют ли отечественные смычковые инструменты и к какой качественной категории они относятся? На эти и другие вопросы отвечает Михаил Давыдович Горонок, основатель, руководитель и идейный вдохновитель компании Goronok String Instruments.
MUSIC BOX: Расскажите об истории Вашей компании.
МИХАИЛ ГОРОНОК: Свою первую скрипку я смастерил ещё в конце 1970 х. Дело в том, что я не смог найти в советских музторгах маленький инструмент для своего трёхлетнего сына и взялся «перекраивать» в нестандартный размер большую скрипку.
Столярных навыков у меня, как у успешно концертирующего выпускника консерватории, не было, поскольку родители и педагоги с детства заставляли меня беречь руки. Но я сразу понял, что к работе с деревом я столь же неравнодушен, как и к игре на инструменте. В конечном счёте, ремесленник во мне победил музыканта: забросив концертные выступления, я устроился мастером-реставратором в Ленинградский театр оперы и балета, ныне «Мариинку».
По долгу службы мне приходилось не только восстанавливать старинные инструменты, но и делать свои скрипки, в том числе по заказу Министерства культуры СССР. Шанс превратить редкую профессию в успешный бизнес представился в конце 1980-х годов. По приглашению своего товарища я приехал в США, где и основал своё дело. Инструменты торговой марки Goronok быстро начали пользоваться популярностью сначала в Кливленде, затем в соседних городах и штатах, а вскоре и за пределами страны. Все инструменты, вплоть до мелких деталей, изготавливались вручную, станки применялись только для создания заготовок. Уже через год в мастерской работало более двадцати человек, спрос всё возрастал. Чтобы справиться со всем объёмом заказов, пришлось открыть дополнительные фабрики в Мексике и Китае.
Навестить родину мне удалось только в 2000 году, примерно тогда же я открыл в Санкт-Петербурге филиал компании и через несколько лет окончательно вернулся в Россию. Спустя время наша компания обзавелась филиалами в Москве, Екатеринбурге, Новосибирске, Казани, Нижнем Новгороде, начала выигрывать тендеры на крупные поставки инструментов по всей стране.
Контракты с государственными заказчиками — музыкальными школами, консерваториями, филармониями, оркестрами — и сегодня остаются важнейшей статьёй дохода компании.
MB: Публика думает, что все скрипки одинаковые, но специалисты знают, что это не так, есть разные скрипичные школы. На какую школу и тип конструкции ориентируется Ваша компания при создании инструментов?
МГ: Что касается скрипок, то в основном при их построении мы ориентируемся на школу Страдивари. В отличие от своего учителя Амати, Страдивари делал скрипки, характеризующиеся более мягким, но достаточно камерным звуком. Его скрипки имели прекрасную обработку деталей и были очень гармоничными. Он создал свою форму сводов, что привело к более мощному звучанию, и это отвечало запросам эпохи, поскольку требовались более мощные инструменты.
Все скрипки Страдивари обладают замечательной отделкой и прекрасными характеристиками звучания — их голоса похожи на звонкий и нежный женский голос. Мы взяли эти скрипки за образец. В построении инструментов важна каждая деталь, здесь нет мелочей, всё влияет на звук.
Источник: Music Box — журнал о музыке и технологиях